Про "шумахерские" маршрутки "Свирск - Иркутск" я уже писал в первых заметках (2010 г)  К моему великому сожалению, уже после этого случилось ни одно ДТП с участием свирских маршруток, в которых пострадали пассажиры. Но, как дребезжали эти убитые машины по иркутским тропам, так они и продолжают дребезжать до сих пор, вопреки логике и здравому смыслу. Что еще должно случиться, чтобы наконец, заинтересованные службы занялись состоянием Свирского автопарка и безопасностью перевозок? Почему я пишу об этом – вы сейчас поймете.

       Итак, все по порядку. Вечерний рейс на Свирск от Иркутского ж.д вокзала на 19 часов. Подхожу к 18.10, беру билет в кассе, сажусь в маршрутку, начинаю ждать. Ближе к 19 собирается народ, маршрутка набивается полностью. Водитель – щуплый дедуля лет этак за 60 «с гаком» в залузганной рубахе (что само по себе уже внушает опасения) собирает у нас билеты, нервно курит в сторонке, поправляет свою гигантскую кепку (замечу – меховую!) и не садится за руль. На часах 19:10, пассажиры начинают его поторапливать, не понятно кого ждем. Трогаемся только в 19:20. Далее все успокаиваются и замирают в позе лягушки или, скорей,- сельди пряного посола, на последнем ряду устраивается пьяный мужик с большой спортивной сумкой, от которого несет перегаром за километр. Женщины на последнем ряду начинают тихо возмущаться и высказывать вслух свои опасения : «как бы не описался он по дороге». На последний ряд вместо троих водитель часто усаживает четверых, если пассажиры тощие. Пассажиры почти всегда молчат, компании выгодно. 

       Маршрутка все та же, убитая напрочь, из прошлого века. На таких мы ездили студентами лет 20  назад (!), но уже тогда они были подержанными, разбитыми, сплавленные к нам из-за океана за копейки. Измученная временем и иркутскими дорогами, она ныряет в ямы и нервно подскакивает на каждой кочке, того и гляди развалится на глазах. Дверь почти не закрывается, в салоне сквозняк, кресла замусоленные, грязные, потолок вообще странный до неприличия: такими узорами обивают только «красные крышки» изнутри, ей Богу. Ощущения - экстримальные! Водитель ведет безобразно, резко перестраивается, машину кидает из стороны в сторону, все время идет на обгон, дух захватывает. Вот так каждый раз, глядя на такую езду, думаю: «Все. Сюда я больше не ездец! Это было последний раз!" А что делать? Из других возможных альтернатив только – черемховская электричка,  – не самый удобный для меня вариант. 

      Примерно через 30 минут, в районе Мегета, громкий хлопок, все нервно вздрагивают, сразу теряем скорость, накрениваемся на бок и начинаем петлять по обочине, пока не останавливаемся. Кажется, взорвалась шина. Водитель выходит из маршрутки и заглядывает под машину. На улице октябрь, около ноля, не жарко, к тому же уже темно, ничего не видно, фары встречных машин ослепляют. Нам приходится выходить на холод. Хорошо еще что деток в машине не оказалось. Пытаемся понять в чем дело, безрезультатно: водитель бегает вокруг машины и ничего не говорит. Ждем так минут 30. Совершенно не понятно - какие у нас поломки, собирается ли он звонить диспетчеру, и как вообще теперь выбираться из этой глухомани: вокруг лес и ни души. Так проходит еще полчаса, терпение лопается, пассажиры волнуются, просят пригнать другой транспорт или связаться с автобусом, который вышел из Иркутска в 20:00 последним рейсом и который может забрать нас по дороге. Но водитель молчит, продолжает копаться под машиной и бормочет себе под нос что-то несвязанное. Прошел час, в маршрутке становится холодно, сзади у нее распахнут багажник, не июль все-таки. Женщины начинают звонить родным. Время приближается к 22:00, в это время мы уже должны были быть дома. Один из парней, похоже сам водитель, пытается помочь деду в кепке, сообщает: чтобы поменять колесо нужно чинить подвески, которые тоже лопнули, масло вылилось на дорогу, и вообще не понятно поедим мы дальше или нет. В маршрутке поднимается крик, женщины ругают водителя и просят, чтобы тот вызвал исправный транспорт. Водитель бормочет: с каждым может случится, никто не застрахован и что вообще механизмы  у него в машине новые стоят! Тогда вся маршрутка переходит с крика на нервный хохот. Так проходит еще полчаса, наконец, дедуля устав лазить под машиной, звонит начальству, но машину просить почему то не торопится, может, боится чего? 

       Последний свирский автобус (на 20:00) проходит мимо и мы оказываемся в самом дурацком положении: ловить машину или оставаться ждать "у моря хорошей погоды" в неисправной маршрутке? В кармане у меня сто рублей, далеко не уедишь… Все понимают: ехать дальше на этой убитой маршрутке – рисковать жизнью,  Возмущение нарастает. Кое-как, с десятой попытки, деду в кепке все-таки удается завести машину и мы медленно ковыляем к заправочной станции. Там снова останавливаемся и дед поднимает машину на домкрат, все сидят в ожидании чуда. После трех часов мытарств, мы наконец, заводимся и черепашьим шагом начинаем двигаться в сторону Ангарска. Впереди - еще примерно сто километров пути...на неисправной машине. Медленно огибаем Ангарск, проезжаем ППС, нас  тормозят ГАИ. Инспектор заглядывает в салон, смотрит на нас как на инопланетян: откуда мы едим и все ли у нас в порядке? В салоне гробовое молчание: все хотят домой. Водитель что-то объясняет инспектору, машет руками, бурно жестикулируя, видимо оплачивает штраф. Ждем еще минут десять, наконец, нас отпускают! Маршрутка шатается из стороны в сторону, дергается как сумасшедшая, тревожно «вздрагивая» на каждой кочке, но у нас просто  нет другого выхода. Дед едет осторожно, руки у него замерзли на морозе, думаю: не дай Бог откажут тормоза, тормозить придется только о деревья… Вглядываюсь в темноту, считаю каждый километр, слушаю шутки пассажиров. Сердце замирает на каждом спуске. Женщина с заднего сиденья спрашивает: «кто это так сильно нагрешил перед дорогой». Внезапно в темноте на обочине голосует какой-то парень, думаю, если сейчас остановится -  больше не заведется (!) На кой черт?… Водитель тормозит, подбирает его, слава Всевышнему, ползем дальше... 

     Кое–как к двенадцати ( должны были быть в Свирске около десяти) подгребаем к Половинке, к той самой, после которой дороги нет вообще, есть только мышиные тропы, по которым на исправной машине трудно проехать.  Останавливаемся: пьяный мужик, провонявший весь салон, вываливается наружу, все с облегчением вздыхают, но...  тот только «отлить». Маршрутка молча его ждет, всматриваясь в черноту ночи. Далее водитель спрашивает: есть ли кто на Михайловку? Все молчат, никто не отзывается и тогда он решает ехать в объезд Михайловки, так быстрее. Выползаем на грунтовку, подбрасывает и "колбасит", как шлюпку в 12-балльный шторм. Наезжаем на какую-то канаву, чуть не переворачиваемся, все замирают, но молчат - то ли от усталости, то ли от страха, после такой езды уже все равно(!) Пялюсь в окно думаю только об одном: посмотрели бы эти кремлевские небожители, как народ живет в провинции, на каких скотских машинах добирается, как колечит себя и позволяет над собой издеваться?… Может быть, тогда отпала бы у них охота устраивать много миллиардные «олимпийские игрища», самые дорогие в истории человечества, пускать деньги на ветер и пыль в глаза «во славу Отечества»?

     Но и это было еще не все! Через полчаса «адской езды» по полям, мы вдруг различаем в темноте берег Ангары и спуск к нему – оказалось,  пропустили поворот на Свирск и уехали совсем не в ту степь. Водитель останавливает маршрутку, вываливается из окошка, пожимает плечами: мол, не пойму, где оказались! Не удивительно, все в полуобморочном оцепенении, и водитель, тоже уже невменяем, как он вообще еще держит баранку? За окном не видать не зги, ни указателя, ни дорог…Женщины начинают ругать водителя, водитель бормочет что-то невнятное в ответ, мол, будете орать, сами сейчас повезете. Вдруг в этот момент просыпается одна из женщин и начинает кричать на всю маршрутку: «Почему проехали Михайловку и поменяли маршрут?» Все слушают ее громкую трехэтажную тираду: везите меня обратно, и что она не сможет ночевать в Свирске до утра! Девушки рядом начинают истерично смеяться, но женщине из деревни не до смеха, до ее деревни - километров пять, а за окном ноль и половина первого ночи! Водитель тупо молчит и тогда она переходит на мат, требуя везти ее обратно в Михайловку.  Вся  остальная маршрутка против, никому не хочется везти ее в Михайловку, все хотят домой! Противостояние заканчивается победой большинства  и после непродолжительного рева и взаимных упреков, разворачиваемся посреди поля,  и медленно тащимся в обратном направлении. Все дружно вглядываемся в черноту странной ночи в поисках заветного поворота на Свирск, ползем в темноте со скоростью убитой черепахи по грязным ухабам, Да ладно, слава Богу, что до сих пор живы и можем ползти… Через десять минут мы все-таки находим этот несчастный поворот и облегченно вздыхаем всей маршруткой. То ли смеяться, то ли плакать хочется от усталости и страха за свою жизнь. Да что там страх за свою, за домашних страшно подумать.  Колхозница, наконец, замолкает, стиснув зубы, молча едет с нами до асфальта. Спуск с Черного леса над обрывом добавляет еще каплю адреналина в нашу общую бочку долготерпения, кажется после этой дороги я «схуднул» килограмм на пять… Выползаем, наконец, на асфальт, притормаживаем. Колхозница выпрыгивает наружу, жестко хлопает сломанной дверью, громко желая водителю всяческих бед... Сама коза! – бросает дед ей во след, сплевывая в окошко. Еще через пару минут  появляются огни родного города….

                                                                                                                   Андрей Шестаков, октябрь 2013